Ча́би*

Славен Олень – с ним сравнятся ль иные народы?!

   Славен клан Рыси, хранящий священные воды!

      Славен отец мой, могучий воитель Витту́хи!

         Славен я буду – про то мне поведали ду́хи!

Крепок мой лук – роговы́е накладки на нём.

   Крепок мой щит, чей железом обит окоём.

      Руки крепки, и в бою и в работе умелы.

         Точен мой глаз и без промаха лук мой шлёт стрелы.

Ухо и шелест мышиный уловит и дальний

   Рыбы игривой речной тихий плеск, что хрустальной

      Глади реки не тревожит почти, и в бою

         Звуки призывные рога, которым свою

Рать на врага мой отец посылает. Но ныне

   Сердце желает слыхать в заповедной долине

      Голос вещуньи, что в пущу велит нам идти,

         Белку, что в глаз сражена, до луны принести.

Беличий хвостик на шапку – прочь время безделок!

   Детство прошло, а все юноши входят в клан Белок.

Клан – и не клан. То, что ныне почетно для многих,

   Школой юнцов было прежде, приютом убогих...

Скалы деревню их клана хранят и в пещеры

   Путь закрывают, гранитные зубы ощеря.

      Даже калека с мечом на тропе той – преграда.

Орды, случалось, шалили – вот только награда

   Татям по вкусу ль была? Всех родов ветераны

      Здесь собрались. Не одни только тяжкие раны

В скалах их заперли – нету надёжней охраны

   Кланов запасам. Над падалью черные враны

      Часто пируют у скал, но того не бывало,

Чтоб до пещер ледяных кто добрался. Немало

   Туш оленины ложатся туда в дни Охоты,

      Лу́ны хранятся – не знаем мы с пищей заботы.

Белок не очень-то чтимый убор – верх желанья

   Клана любого мальцов, знак поры возмужанья.

Некогда нежиться, Белкой одевшись! Их дело –

   Помнить о всём, принести, разложить груз умело,

      Утром собраться, в бою подавать воям стрелы...

         Быстро мужают у Белок былые пострелы!

Боль и усталость сполна собирают они.

   Будет Олень благосклонен – полёвкою дни

      Вмиг прошмыгнут и к весне на отцовский тотем

         "Хвост" парень сменит, Предвечных прося: "Насовсем!"

Тяжко мужчине, чьи раны кричат всем: "Калека!"

   Клан он меняет – обычай велит так от века.

Будет подростков учить да смотреть за товаром

   В зиму на ярмарке. Пища даётся не даром.

      "Хвостик" у Белки тяжёл... И никто из носящих

         Меч иль копьё, добровольно тот "хвост" не обрящет.

Не обретал...

                          Перемен кто не видит – глупец!

Соек покинув, в пещеры пришедший хромец

   Время пришпорил.

                                      С тех пор не прошло и шесть лун,

Слухи явились: у Белок завёлся колдун!

   Слово шепнёт он – и больше дают за товар...

      В зиму тройной от торговли случился "навар".

Слово отринуло смысл и другой обрело,

   И засверкало, маня, как цветное стекло.

Па́мчи у Белок стал главным – всем задал работу.

Лень не терпел, как и грязь. Всем внушил он заботу:

Сделать красивей товар,

                                            Где дороже, узнать...

Не простолюдье кормить, а везти то, что знать

   Взять согласится, притом заплатив серебром.

Стал расписным туесок и не тощим ребром

   Полон мешок, а копченьем.

                                                  Не сыщешь в нём ды́ры...

К жизни вернулись, проснулись былые батыры.

Дети Оленя диви́лись – ну как они жили

   Раньше без мудрого Памчи, который все жилы

Вынет, себя и других не щадя, но доход

   Втрое возьмёт?

                              И удача растёт каждый год...

Белки уже не глодают костей – сы́ты стали.

Всё им несут – и одежду без дыр, и из стали

   Легкий доспех... Коль звенит серебро на гайтанах*,

      Женщины ласки дарят, позабыв об изъянах.

Чаще и чаще одни, без обоза, проворные Белки

   Споро товары везли, рисковали попасть в переделки.

Чаще и чаще скрипели-ворчали в кругу старики:

   "Дело не гоже – у Белок пошли прорезаться клыки…"